Греция допустила дефолт по своим обязательствам перед Международным валютным фондом и стала первой «развитой» страной, проделавшей такое. Однако стала ли Греция просто жертвой порочности еврозоны, или она выполняет роль канарейки в угольной шахте?

 

После пяти лет выживания за счет «чрезвычайных» кредитов 1.73 млрд долл., которые должны были быть выплачены до вечера вторника, выплачены не были — крупнейший пропущенный платеж за семьдесят один год существования международных финансовых организаций.

 

МВФ, в свойственной ему манере, отказался называть пропущенный платеж тем, чем он является: дефолтом, называя его «невыплатой» (сообщаем для непосвященных, что это сложный, высокотехнический финансовый термин, означающий дефолт). Греция теперь присоединилась к компании таких стран, как Судан, Зимбабве, Афганистан, Гаити, Югославии и Сомали.

 

Греческий кризис назревал давно, с тех пор, как она пять лет назад стала опираться на чрезвычайные кредиты.  И теперешний дефолт — посылающий, тем не менее, импульсы нестабильности мировым финансовым рынкам —большой неожиданностью не стал. Однако зубчатые линии финансовых графиков мало что говорят о происходящем побоище или о том, что еще будет.

 

Проблемы, стоящие сейчас перед Грецией и всем миром многообразны. Что касается греков, то контроль за движением капитала и закрытие банков лишили людей доступа к средствам на их счетах. Банкоматы недоступны, даже несмотря на ежедневное ограничение на снятие в 60 евро. Следующим этап в финансовой войне: арест депозитов. Хотя можно было бы с легкостью интерпретировать все эти страдания как результат социалистической политики, однако это не даст точной характеристики произошедшему.

 

Нет, когда Греция прибегла к чрезвычайному финансированию, Тройка (уничижительное наименование для Европейской комиссии, Европейского центрального банка и МВФ) выделила 110 млрд евро на поддержку, в обмен на туманные, непросчитанные обещания «жесткой экономии». Большая часть последних кредитов на самом деле были перенаправленными назад в Грецию выплатами по процентам по греческой задолженности перед другими странами еврозоны. Даже сейчас, после дефолта, в финансовом мире мало кто сомневается, что «решением» долгового кризиса будет таким — еще больше долгов. Конечно, эти предположения легко отнести на счет наивных заблуждений кейнсианского централизованного планирования, однако поступая таким образом, мы игнорируем всеобъемлющую угрозу суверенного долга.

 

Греки сейчас познают на собственной шкуре, что МВФ (как и многие другие центральные банки по всему миру) не примут дефолт; никогда не принимали, никогда не примут. Говоря о том, что у Греции «задолженность», они не делают ей никакой поблажки. Месседж понятен: вы будете платить. Таким что, хоть Греция и пожила комфортно не по средствам какое-то время, скоро придет пора расплачиваться.

 

Государственный долг не похож на частный

 

Суверенный долг не похож на кредитную карту, семейный бюджет или ипотеку, в независимости от того, какие аналогии с частной жизнью проводят политики. Нет, государственный долг это нечто гораздо более зловещее. Когда государство занимает деньги, груз его погашения ложится на всех граждан, без истечения срока действия. В какой-то момент Греческой драмы в центре внимания оказались военные репарации Германии. Ту войну помнит бесконечно малая часть населения, и еще меньшее число людей — если такие есть вообще — несут за нее хоть какую-то ответственность, но это служит наглядной иллюстрацией нашего тезиса: госдолг не имеет срока давности.

 

Однако эта функция была бы совершенно беззубой, если бы не была снабжена необходимым дополнением: принуждением. Поскольку государственные доходы осуществляются за счет налогов и государственных долгов, которые есть ничто иное, как будущие доходы, которые тратятся сейчас, тогда долги — это просто будущие налоги. Это хорошо известно, хотя многие люди, тем не менее, забывают, что налоги являются одним из немногих видов задолженности, за неуплату которой неплательщик расплачивается временем, проведенным в тюрьме.

 

Суверенный долг оказывается еще хуже потому, что граждане не имеют обычной защиты при заключении договоров, скажем, рассмотрения условий займа, определения того, на что расходовать деньги, или даже соглашения с графиками погашения.  Судя по всему, все эти выборы были сделаны в «коробке для голосования». Однако я готов держать пари, что если вы спросите 100 человек, как потратить всего 100 долларов, вы получите, по крайней мере, девяносто девять различных ответов. Проблема усугубляется еще более, когда вы имеете 300 миллионов человек и 1 трлн долл. долга.

 

В конце концов, присутствует и соблазн переложить ответственность; следующее поколение сообразит, что к чему, а мы возьмем свое. Но кто, в конечном итоге, будет вынужден платить по счетам? Демографически это действительно не очень хорошо, поскольку потомки будут вынуждены платить непомерные налоги, не имея атрибутов социального благополучия, а просто оплачивая процентные платежи из щедрости.

 

Для них «сообразит, что к чему» будет означать потратить жизнь, работая на то, чтобы обслуживать чужие долги, подкрепленные черствым равнодушием закона. Каким же словом это называется? Ах, да: рабством.