Перед Карлом Марксом стояла одна очень серьезная проблема. Он, в отличие от социалистов-утопистов, отношение к которым у него было весьма пренебрежительным, не ограничился одними только увещеваниями, чтобы все становились на коммунистический путь к совершенному обществу. Он не предлагал предоставить решение проблемы перехода к коммунизму несовершенной свободной воле людей. Он настаивал на определенном, «неизбежном» пути, «законе истории», который продемонстрирует абсолютную неизбежность достижении высшей и окончательной фазы исторического развития — коммунистического общества. Однако по сравнению с различными течениями христианского мессианского коммунизма здесь он оказался в невыгодном положении: поскольку, в отличие от них, отсутствовал обязательный мессия, который должен прийти и провозгласить Царство Божие на земле. Как и в случае с постмилленаристами, здесь установление Царства оставлялось на усмотрение человечества, а не мессии. Однако и без мессии бдительность и численно растущий авангард позволят установить Царство; такой авангард мог бы пригодиться и в различных премилленаристских версиях милленаризма.  Таким образом, наличие руководящего авангарда вполне отвечало мессианской традиции.

 

Как отмечает профессор Такер, перед Марксом не стояла проблема моральной теории. Он, безусловно, был моралистом, однако весьма необычного типа. В его «мифическом видении» «хорошее» и «моральное» связано с содействием приближению неизбежного триумфа пролетарской революции, тогда как «плохое» и «аморальное» — все то, что пытается этому помешать.

 

 

«Ответ на вопрос, что должно быть сделано, дается самим мифическим видением и может быть выражено одним словом: «Участвуй!» ... Так Маркс ... говорит, что вопрос не в том, чтобы реализовать на практике ту или иную утопическую систему (то есть определить социальную цель и целенаправленно стремиться ее реализовать), но просто «сознательно участвовать в историческом революционном общественном процессе, который разворачивается на наших глазах».

 

 

40. Tucker, op. cit., note 8, p. 229.

 

 

Таким образом, быть нравственным означает быть «прогрессивным», быть в гармонии с неизбежными будущими результатами работы законов истории, и в то же время самые суровые слова осуждения припасены для тех, кто «реакционен», кто осмеливается помешать, пусть даже частично, якобы предопределенному ходу событий. Так, марксисты особенно яростно обличают те революционные моменты, в которых существующее правление «прогрессивных» сил заменяется правлением «реакционеров», и тогда время чудесным образом, согласно метафоре исторической неизбежности, «поворачивает вспять». Например: революция Франко против Испанской республики и свержение Пиночетом Альенде в Чили.

 

Однако если некоторые перемены действительно неизбежны, почему для человека так важно прилагать к этому руку или даже сражаться ради них? Здесь мы переходим к критическому вопросу о своевременности. Хотя перемены могут быть неизбежными, вмешательство человека способно ускорить и действительно ускоряет наступление самых желанных событий. Человек может действовать, согласно одной из любимых акушерских метафор Маркса, как «повивальная бабка» истории.

 

 

41. О родовспомогательных метафорах в марксизме см. Gray, op. cit., note 16, p. 299 and 299n.

 

 

Вмешательство человека может придать неизбежному благотворный импульс. Тем не менее, акушерские аналогии Маркса это лишь слабая попытка уклониться от внутреннего противоречия между идеей неизбежности и идеей действия, направленного на достижение неизбежного. Ибо своевременность, согласно Марксу, а также характер событий —определяются материальной диалектикой истории. Маркс в «Капитале» писал, что социализм был порожден «действием имманентных законов самого капиталистического производства».  Как отмечает фон Мизес, для Маркса

 

 

«Идеи, политические партии, и революционные действия — это просто надстройка; они не могут ни отсрочить, ни ускорить ход истории. Социализм придет, когда материальные условия его появления созреют в чреве [снова акушерство!] капиталистического общества, ни раньше, ни позже. Если бы Маркс был последователен, он не занимался бы политической деятельностью, а спокойно ждал дня, когда «пробьет час капиталистической частной собственности».

 

 

42. Ludwig von Mises, Theory and History, (1957, Auburn, Ala.: Ludwig von Mises Institute, 1985), p. 81.

 

 

Маркс мог быть нелогичным и непоследовательным, но его подход прямо следовал традиции милленаризма. Как отмечает профессор Тувесон:

 

 

«Некоторые характеристики исторических коммунистических движений напоминают волнения милленаристов. Существует, например, известный фанатизм верующих в миллениум ... Твердое убеждение, что последовательность событий, ведущих к всеобщему искуплению, предопределена (или «детерминирована»), должно, казалось бы, привести к пассивности индивидов ... Однако, что характерно, имеется одна весьма важная оговорка.  Хотя последовательность событий предсказана, сроки их наступления по вине человечества могут быть отодвинуты. В таком случае отсрочка прихода искупления есть великий грех против своих собратьев, против потомков, против власти, предопределивших ход событий.  Но беззаветное, ревностное участие в реализации исторически предопределенных задач есть, как это назвали бы старые милленаристы, овеянное особой славой «исполнение Божьей воли».  В большинстве милленаристских групп имеется нечто-то весьма напоминающее «коммунистическую партию». В книге Откровения называются сто сорок четыре тысячи, которые «как первенцы Богу и Агнцу», которые без лукавства, ибо они «непорочны пред престолом Божиим». (Откровение XIV: 4–5).  Таким образом, весь пролетариат, подобно всему телу спасенного, освобождается от смертной вины, кроме группы особого назначения ... избранных из избранных».

 

 

43. Tuveson, op. cit., note 1, pp. 339–40.

 

 

Однако неразрешенной остается еще одна проблема: откуда в марксистской схеме появляется неизбежность? Доказательство того, что возникновение неизбежности его заветного коммунистического идеала является «научным», будет занимать Маркса до конца жизни. Определенно, что общие контуры такого доказательства он обнаружил в таинственных разработках гегелевской диалектики, которую он приспособил для своих целей.

 

Оригинал статьи опубликован по адресу:

 

https://mises.org/library/marx-and-inevitability